Вот уже 9 месяцев группа из шести женщин взывает к губернатору Иркутской области, просит его о встрече.
Делают они это тихо, спокойно, с одним лишь плакатом в руках. Выйти к Серому дому их вынудили безрезультатные звонки и визиты в приемную первого лица. В рабочем графике Сергея Владимировича не находится и получаса для общения с людьми, 18 лет добивающихся положенной им по закону жилищной субсидии. Сергей Ерощенко - единственный глава региона, так ни разу и не встретившийся с отчаявшимися северянками. О чем бы говорили протестующие женщины с губернатором, если бы долгожданная встреча состоялась, узнал ИркСиб.
Начнем с того, что тема о северянах периодически всплывает в информационном поле с начала 2000-х годов. На 1 января 2015 года в очереди за получением субсидии на территории Иркутской области находится около 12 768 семей. Правом встать на очередь обладают все граждане, прибывшие в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности не позднее 1 января 1992 года, имеющие общую продолжительность стажа работы в указанных территориях не менее 15 лет.
Журналисты Иркутска не раз рассказывали об устраиваемых голодовках, ночевках в палатках на сквере Кирова. Проблемы людей, отдавших лучшие годы Северу, а теперь вынужденных скитаться по съемным квартирам и общежитиям, время от времени будоражили город. Властьимущие в свою очередь говорили, что регион тесно работает с Москвой по их проблеме. Действительно, реализация федерального закона № 125 "О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей" хромает на многих территориях – в Сахалинской области, ЯМАО, ХМАО, Чукотке, Якутии, Магадане…
Ирина Лапырис:
- С сентября 2014 года мы требуем встречи с губернатором, но в ответ слышим лишь обещания из его приемной и отдела по связям с общественностью. Сначала нам говорили, что после сентябрьских выборов Ерощенко с нами обязательно встретится. Прошли выборы, после нам говорили, что он в отъезде, то на больничном, а потом и вовсе позабыли о нас.
Единственный неофициальный разговор состоялся прямо напротив входа в Серый дом. О его содержании северянки до сих пор не могут забыть.
Марина Островская:
- Мы как обычно пикетировали по одному. Вдруг появилась женщина из приемной губернатора, приглашала погреться на солнышке, сменить дислокацию. Но мы продолжали стоять, заподозрили, что сейчас что-то будет. И правда, через пару минут подъехал автомобиль с мигалками. Я подошла к Сергею Владимировичу и спросила: «Можно ли назначить встречу с вами?» Ерощенко спросил, кто я, я ответила, что представляю выехавших северян, которые 18 лет ждут жилья. Он похохотал и спросил у рядом стоящего мужчины в синей прокурорской форме: «У тебя есть лишнее жилье?», тот ответил ему: «Нет». После подошли из его приемной и при них он дал поручение «найти пути решения».
Эти пути решения должен искать министр социального развития Владимир Родионов. С ним и подконтрольными ему органами северянки находятся в постоянном письменном общении, правда, бестолковом. Иногда от контакта с этим ведомством становится даже хуже. По словам северянок, отличился отдел соцзащиты Иркутска. Предприимчивые специалисты решили добить шаткие нервы пожилых женщин своими предложениями. Дело в том, что на сегодня все люди, претендующие на жилищные субсидии, поделены на 4 категории: инвалиды, пенсионеры, безработные, работающие. И поскольку первоочередным правом обладают инвалиды, в отделе соцзащиты специалисты предложили северянам стать инвалидами. Кроме того, северян упрекают в том, что они выехали с территорий и предлагают им вернуться обратно.
Ольга Кузнецова:
- Иногда меня открыто спрашивают: «А вы зачем сюда приехали?» Да если бы не указание сверху, разве я бы покинула родной Мамско-Чуйский район? Там я родилась, у меня была квартира благоустроенная, большой огород, рядом лес, речка. А в 1991 году наш рудник по добыче слюды закрыли, сказали, что в Индии ее дешевле добывать. В поселке стали закрываться школы, поликлиники, дома специально поджигали… Вот и пришлось ехать в Иркутск. Жилье мы свое при выезде сдали и начали ждать. Но что же в итоге? 19 лет я слоняюсь по студенческим общежитиям, и только пока работаю, перестану – выкинут на улицу.
Личная история Ольги Кузнецовой очень похожа на биографии остальных пяти женщин, их семей - все они отдали свои лучшие годы Северу, работали на благо государства, и когда государство сказало «уезжайте», смиренно исполнили напутствие. Рассказывает самая старшая из шести пикетчиц Дина Ивановна Комарова, ей исполнилось 74 года. Она участвует во всех акциях протеста - митингах, голодовках, ночевках в сквере Кирова. Пожилая женщина продолжает ездить в центр города при любой погоде, вопреки недовольству сыновей. Переживают за своих матерей и жен и все остальные родственники, ведь последние годы все скромные заработки и пенсии только и идут, что на аптеки и больницы.
- Родилась я в Мамско-Чуйском районе, почти 40 лет проработала на руднике по добыче слюды, являюсь ветераном труда. В 1996 году мы переехали в Иркутск, нам обещали, что жилье выдадут в ближайшие 2-3 года. Поначалу очередь двигалась хорошо, но потом приняли поправки в закон и нас, уже выехавших северян, объединили с собирающимися выехать. В итоге сегодня я в очереди 38-я. С теми темпами, что она двигается, боюсь, не дождусь жилья.
Опасения Дины Ивановны вполне реальны, ведь в 2015 году на жилищные субсидии северянам выделено чуть больше 591 миллиона рублей. Одна из северянок Клавдия Иванюшина после очередного пикета в палатках заболела, ей сделали операцию, но организм не выдержал, в 2009 году она умерла. Ее соратницы вспоминают слова Клавдии Ивановны. Она рассказывала, что молодой девушкой поехала покорять Север, была в числе первых жительниц рабочего поселка Колотовка Мамско-Чуйского района, жила в палатках и под старость лет снова оказалась едва ли не в тех же условиях…
Возможно, и в этом году северяне пойдут на отчаянный шаг и установят палатки на сквере Кирова. Ведь пока никакой реакции из Серого дома нет.
Ирина Лапырис:
- Во времена губернаторства Тишанина и Мезенцева с нами еще шли на контакт. Прекрасно помню, как Дмитрий Федорович, завидев нас в окне, выходил из здания, садился с нами рядом с часовней, и мы обсуждали наши проблемы. Именно при Мезенцеве и министре соцразвития Круте одной из нас, Марине Островской, выделили социальное жилье. Почти 5 лет она с семьей прожила там, но недавно, прямо перед Новым годом, 29 декабря, их выселили.
О том, что нынешний губернатор куда более холоден к проблеме северян, говорят и другие примеры. Раньше северянам разрешалось проводить групповые акции протеста прямо напротив Серого дома. Но теперь разрешения выдаются только на площадку напротив Востсибугля. Видимо, чтобы лишний раз губернатора не раздражать. Но это препятствие женщины давно научились обходить.
Ирина Лапырис:
- По закону мы можем проводить одиночные пикеты без согласований, в любом месте. Поэтому у нас уже давно отработанная схема - стоим поодиночке, сменяем друг друга. Так мы пикетировали 27, 28, 29, 30 апреля и в мае 3 дня. Ни разу к нам никто не подошел, никому до нас дела нет. Губернатор, машина которого пару раз останавливалась прямо напротив наших табличек, быстро выходил из салона и торопился исчезнуть в коридорах здания правительства.
Единственный раз Сергей Владимирович уделил пару минут северянкам, и то только потому, что отчаявшиеся женщины снова подкараулили его автомобиль у входа.
Ирина Лапырис:
- Мы спросили, что же происходит с нашей жилищной проблемой, решается ли она, на что губернатор ответил: «Это федеральные деньги. Что я могу сделать? Нарушать закон я не могу». Эту фразу он повторил несколько раз.
Получив такой ответ от Ерощенко, женщины не вышли на запланированный пикет 7 и 8 мая. Есть ли толк требовать встречи с губернатором, который разводит руками и даже не пытается посодействовать в решении проблемы? Федеральный центр, Москва стали прекрасной отговоркой для региональных властей. Между тем, заметим, что вносить изменения в федеральные законы, доносить до Государственной думы просьбы народа – главная обязанность областных властей, начиная от депутатов и заканчивая губернатором.
Поэтому сейчас у северянок, зря требовавших встречи с Ерощенко, остался один выход – госпожа Фемида. В районных судах, куда женщины подавали иски, им уже отказали по одной простой причине – выдать шестерым женщинам субсидии в обход остальным очередникам нельзя. В выводах суда вряд ли можно усомниться - по действующему закону все верно. Но поразительно, почему никто не оглядывается назад и не способен усомниться в качестве всего федерального закона № 125. Тем более что о его несовершенстве уже давно говорят в стенах Совета Федерации и комитета по делам Севера и малочисленных народов.
Ирина Лапырис:
- Непонятно, почему нас, выехавших с Севера, сдавших жилье, объединили с людьми, не выполнившими эти требования? Почему в поселках Мамско-Чуйского района в домах от рудников продолжают жить люди, давно получившие субсидии? Они сдают полученные от государства квартиры в Иркутске, а сами живут в несданном жилье. В 1998 году в очереди я была 51-й, а в 2008 году уже 809-й! Никто не хочет разбираться в причинах такого беспорядка. Во всех отписках чиновники ссылаются на федеральный закон № 125, устанавливающий очередность. Поэтому вот уже несколько лет мы требуем, чтобы проблемами северян на федеральном уровне занималось конкретное должностное лицо. Существующие постоянные комитеты и комиссии в Госдуме и Совете Федерации не вникают в суть.
Татьяна Огородникова:
- Считаем необходимым вернуться к самому первому президентскому указу № 757 от 23 мая 1996 года. В нем четко сказано, что пенсионеры и другие граждане, проработавшие в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях не менее 10 лет и потерявшие работу в связи с прекращением деятельности предприятий и ликвидацией поселков, пользуются правом первоочередного получения жилья на территории Российской Федерации независимо от места их проживания. Данный указ никто не отменял.
Сейчас северянки в ожидании президиума областного суда. Только после этой инстанции у истцов появится право обратиться в Верховный суд. Женщины надеются, что высшая инстанция наконец во всем разберется.
