Почему чиновники Иркутской области поставили на грань выживания людей, которых сами сюда пригласили?
Иркутская область широко распахнула двери перед беженцами с Донбасса, пообещав радушный прием. Граждан Украины, бегущих от ужасов войны, разместили в пунктах временного пребывания. Это было в прошлом году. В марте 2015 беженцам, у которых забрали все документы и не выдали новые, которым некуда идти и которых не берут на работу из-за отсутствия нужных бумаг, чиновники приказали выселяться. Совершенно одинаковые ситуации сложились в Ангарске и Шелехове. Между этими пунктами временного размещения сотни километров. Но проблема одна – чиновникам на людей плевать. Гостеприимная принимающая сторона в лице регионального Минсоцразвития говорит, что проблемы беженцев их не касается. Региональное УФМС, забравшее документы и не выдавшее новые, говорит, что регулярно ездит в ПВР, но потом добавляет, что специалисты ведомства были там в последний раз в августе 2014-го. Директор ПВР в Ангарске называет переселенцев «нацией халявщиков» и выделяет на питание семьи из семи человек порцию макарон в банке из под селедки. Сибирское радушие по истине безгранично.
Чиновники не в курсе проблем
Сейчас в ПВР "Металлург" в Шелехове проживают 195 человек, из них 70 детей. 53 человека из числа беженцев написали заявление в прокуратуру и президенту страны. Они пожаловались на положение, в котором оказались, благодаря бездействию иркутских чиновников.
На пресс-конференции 27 марта начальник отдела по вопросам беженцев и вынужденных переселенцев УФМС по Иркутской области Екатерина Трач сообщила, что документы на временное проживание выдали практически всем беженцам. Для участия в государственной программе, которая предусматривает помощь в 150 тысяч участнику программы и по 90 тысяч членам его семьи, а также частичное возмещение аренды жилья, подходят не все желающие. Минсоцтруда, специальная комиссия и УФМС рассматривают заявки на предмет «вклада конкретного человека в развитие региона». Предпочтение отдается лицам с высшим образованием, опытом работы, знанием русского языка, трудоспособностью и отсутствием судимостей. Основная причина, почему приезжие граждане все-таки уезжают из «приоритетного региона» – низкая зарплата. Все они, по мнению Трач, наивно полагают, что в Сибири заплата очень большая из-за природных богатств края.
На вопрос из зала о проблеме с документами и трудоустройством беженцев, находящихся в Ангарске (видео) и Шелехове, Трач не нашла ответа, ссылаясь на то, что журналисты путают программы помощи соотечественникам.
Начальник отдела по вопросам беженцев и вынужденных переселенцев добавила «не для прессы», что многие на самом деле сами не хотят работать и, что самое главное, не обладают высшим образованием. И еще раз подчеркнула, что задача УФМС отбирать только тех, кто все-таки принесет региону пользу. А то, что теперь возможно отказывать в гражданстве и аннулировать свидетельства – это неплохо.
Далее помощница начальника отдела, представитель пресс-службы Татьяна Назарова, обозначила себя более компетентной в вопросах выдачи документов беженцам в Шелехове и Ангарске: «Мы постоянно ездим по ПВР-ам, если у них нет документов, значит, их не было на месте (Назарова имела в виду документы временного пребывания – прим. ред.). А выдача паспорта - процедура долгая и сложная».
На справедливое замечание руководителя общественного объединения «Взаимодействие» Дмитрия Сонникова, что 23 марта в Шелехове было собрание и представителей УФМС там очень ждали, ответчики снова не нашли слов. Только после заявления Дмитрия, что беженцы обратились в прокуратуру о незаконном, по их мнению, выселении, сотрудники УФМС вроде как всерьез заинтересовались темой и попросили документы на изучение. На вопрос Ирксиба о том, когда же все-таки в последний раз сотрудники миграционной службы посещали ПВР в «Металлурге», Татьяна Назарова ответила, что в августе 2014 года, когда прибыла основная масса беженцев.
Представители УФМС по Иркутской области пообещали разобраться в вопросе в течение дня. Так как Екатерина Трач по телефону позже сообщила нам, что занята, мы связались с Татьяной Назаровой. Сотрудник пресс-службы также еще не занималась проблемой, но попыталась объяснить ситуацию:
- ПВР в Братске расформировалось на Ангарский и Шелеховский ПВР, потому что большинство устроились на работу. Поэтому пункт временного размещения и называется пунктом временного размещения, а не так, что мы их будем содержать, деньги вкладывать пока у них там ситуация не нормализуется и они не найдут работу. На сегодняшний день мы выдали корочки временного содержания практически всем. Следующий шаг – подача документов на участие в госпрограмму. Со справкой о временном убежище, которая дается на год, человек может спокойно находится в России и ему будут все привилегии: школы, больницы. Большинство просто хочет потом обратно вернуться на Родину и поэтому ничего не делает. Все документы хранятся у нас в течение этого года, если они хотят куда-то уехать, то могут прийти, написать заявление и забрать их.
Те, кто хочет работать, обосноваться - что-то делают. У них все необходимые разрешительные документы есть. Если есть гражданство и паспорт России, то они уже точно не должны находиться в ПВР-ах. Почему они там находятся? Получается, что и я могу приехать туда и жить на содержании. С этим надо разбираться.
Удивительное рядом
Позиция УМС понятна: нет беженцев в ПВР – нет проблем. Непонятно только, что вообще происходит. Потому что у беженцев совершенно иная версия происходящего. Ниже мы публикуем видеозапись, сделанную активистами в шелеховском ПВР 23 марта. Возмущенные люди негодуют из-за бездействия УФМС, которое к ним не приезжало ни разу за минувшие 7 месяцев. Более того, люди не могут устроиться на работу, потому что без документов их никто не берет. Это противоречит заявлению миграционной службы о том, что выданная справка является полноценной заменой паспорту.
Рассказывать что-то еще будет лишним – смотрите сами.
В этом видео много удивительных моментов. Как, например, тот, что при стабильно поступающем финансировании в 800 рублей в день на человека, ПВР в Шелехове выдает на семью из 7 человек порцию макарон в банке из под селедочных пресервов. При том, что на такую семью из семи человек на содержание ежедневно заложено 5600 рублей без налогов. Кстати, то, что беженцы получают деньги на руки – это заблуждение. Финансы поступают на счет юрлица – ПВР. Очень дорогие получаются макароны, не находите? Судя по заявлению беженцев, такое щедрое питание настолько затратно, что даже не оставляет средств на мыло или туалетную бумагу, которых в «Металурге» дефицит. Куда уходят деньги?
Татьяна Соловьева, директор ПВР, весьма доходчиво объясняет свою позицию по проблемным вопросам словами «Я вам ничем помочь не могу». Называя при этом беженцев «нацией халявщиков». Потом, правда, оправдываясь «Это я так – брякнула».
Особые теплые отношения складываются у беженцев с первым заместителем министра социальной защиты, опеки и попечительства Алексеем Макаровым. Жители ПВР сетуют на то, что замминистра прямым текстом говорит, что его не волнуют проблемы беженцев: «Он говорит нам, что с нами нет смысла общаться, что мы все врем и рассказываем сказки». Примечательно, что того же мнения о чиновнике придерживаются в ПВР Ангарска, откуда людей так же, как и в Шелехове, пытаются выселить.
А дальше что?
На этот вопрос ответа нет. В Ангарске и Шелехове беженцев должны были выселить до конца марта. Общественники отмечают, что пока что переселенцам удалось отстоять возможность пробыть в ПВР какое-то время. Но то, что чиновники даже не в курсе проблем, которые испытывают люди уже больше полугода, наводит на мысли, что о скором решении всех вопросов речь не идет.
Часть беженцев покидает Иркутскую область, так и не дождавшись никакой реальной поддержки в оформлении документов и трудоустройстве. Они по несколько дней без копейки денег проводят на железнодорожном вокзале в Иркутске, чтобы собрать помощь и уехать в другой регион или вернуться на Украину. Эта позиция понятна. Непонятно другое – для чего вообще их звали сюда?
"ИркСиб"
