Начальник иркутской тюрьмы

Во время экскурсии по музею Иркутского СИЗО № 1 на Баррикад журналисты обратили внимание на мониторы в дежурной части, которые показывали сменяющиеся портреты арестантов. Это те люди, которые способны доставить администрации много хлопот. «Смотрите, какие страшные люди», - сказала какая-то девушка. «Вообще-то, это нормальный российский народ. Самый страшный человек в этой тюрьме — это я», - ответил начальник Иркутского СИЗО — полковник внутренней службы Игорь Мокеев, который проводил для нас экскурсию. Слова хоть и сказаны в шутку, но захотелось узнать начальника самой известной иркутской тюрьмы поближе.

Начальник иркутского тюремного замка и охрана в начале ХХ века.

Раньше полковник служил в Главном Управлении специального строительства Министерства обороны — стройбате. Он воздвигал ядерный щит России по всей стране, объекты для стратегической авиации, ракетчиков и многое другое. Но в 1999 году Управление сократили и Игорь Мокеев пошел в систему исполнения наказания.

- Игорь Рудольфович, на экскурсии вы нам показали камеру, в которой сидел Колчак. Где его, по-вашему, расстреляли?

- Думаю, утром 7 февраля 1920 года его расстреляли на территории тюрьмы во дворах. Дальнейшие события можно воспроизвести по воспоминаниям чекиста Самуила Чудновского — солдат построили, скомандовали «По врагам революции — пли!», тела упали, их погрузили на подводы (телегу, - прим. ред.), отвезли к реке и опустили в прорубь. Ветераны вспоминают, что Чудновский еще ходил по школам и рассказывал «Я вот этой рукой расстрелял врага Советской власти адмирала Колчака».
Как практик по обеспечению безопасности могу утверждать, что вести приговоренных к смертной казни людей несколько километров к месту расстрела, зная о том, что готовится силовое освобождение арестантов, — это опасно и непрактично. В реку тела бросили, я считаю, для того, чтобы от них не осталось и следа – весной лед бы все перемолол во время ледохода. То, что их казнили на берегу, думаю, легенда. А в остальное верю. И в то, что адмирал не дрогнул перед расстрелом, и в то, что мог большевику портсигар перед казнью подарить. Бежать из России он не собирался, шел до конца. Единственное, думаю, отчего ему было больно — из-за того, что он погибает не в бою. Адмирал прекрасно понимал, что белое движение проваливается, а союзники предают и продают. Это для него была трагедия.

- Музей интересен людям?

- Безусловно. Есть у нас постоянный гость — заслуженный учитель России из Санкт-Петербурга. Она иногда приезжает в музей. Путешествует по миру — именно по знаковым местам, где бывал Колчак, и оставлял свой след. Еще один московский профессор иногда приезжает. Пишет диссертацию, просит его закрыть в музее, говорит, что ему здесь по-особенному хорошо думается. Атмосфера хорошая. У музея с самого начала судьба интересная. Когда его только делали, хотели, чтобы было красиво все. Решили вывесить на входе портрет Колчака. Посмотрели среди своих умельцев-арестантов — художников не нашлось. Обратились в третью колонию, где строгий режим. Первую картину рисовал очень талантливый парень, бурят. У него Колчак получился очень похожим на коренного жителя Усть-Орды. Явно не тот Колчак. Кому-то мы этого бурятского Колчака подарили. Потом рисовал армянин. Результат получился такой же — с ярко выраженным национальным колоритом. Подарили картину в армянскую диаспору на юбилей одному хорошему человеку. Третьим художником был еврей. Эту картину мы вручили своему коллеге со страрорусской фамилией, оканчивающейся на «штейн» на свадьбу. Он очень гордый ходил. Потому что портрет получился — вылитый «штейн». Мы ему так и не сказали, что вообще-то это Колчак. Но больше портреты не стали заказывать — распечатали фотографию.

Игорь Мокеев уверен, что Колчака расстреляли во дворе иркутского СИЗО.

- Расскажите об истории Иркутского СИЗО.

- Его история неразрывно связна с историей Иркутска. Тюрьма появилась тогда же, когда и возник острог – 355 лет назад. Это было обязательным требованием к строительству всех укрепленных районов — оплотов освоения Сибири. Кстати, Иркутск был одним из первых в России-матушке городов по привлечению арестантов к труду. Вот улица Ремесленная — она началась с ремесленного дома, где трудились арестанты. Название, вопреки расхожему мнению, пошло не от мастеровых, которые откуда-то приходили, а от тех, кто сидели – им давали возможность работать и зарабатывать. Эти деньги шли на содержание тюрьмы и заключенных.

- А когда тюрьма стала кирпичной?

- В 1803 году появилось первое каменное здание иркутской тюрьмы, а пересылка оставалась деревянной. Позже, когда шло строительство железной дороги, на проектирование тюремного замка назначили инженера-капитана Ивана Шаца. Он сделал проект и уже возводил капитальное строение, закладывая фундамент под трехэтажное здание с красивым фасадом, похожим на Казанский собор. Но в итоге на трехэтажное здание с красивым фасадом денег не хватило, но получилось неплохо. После большого пожара 1879 года горожане говорили, что в Иркутске осталось единственное красивое здание, да и то — тюрьма.
Она тогда называлась «Белый лебедь». Вообще, это распространенное в России название для тюрем. Потому что они во многом архитектурно похожи — высокое административное здание, которое возвышается над другими постройками, и крылья — корпуса.

- Сколько человек сейчас сидит?

- Весь комплекс рассчитан на 1438 арестантов. Сюда же входит лимит больницы на 460 коек. На утро 1 декабря содержались 931 человек, из которых 26 несовершеннолетних, 105 женщин, четверо душевнобольных, и в карцере находились 8 человек. Когда я пришел сюда в 1999 году, здесь было 6150 человек. Своеобразный рекорд СИЗО побил в 1942 году — 8140 арестантов одновременно. В основном, транзитные.

Иркутская тюрьма - ровесница Иркутска. Комплекс несколько раз перестраивался, но всегда примерно на одном и том же месте.

Сейчас ситуация меняется – это результат совместной работы МВД, СК, прокуратуры и суда. Суды стали работать быстрее. Теперь если дело рассматривается год — это уже нонсенс, а раньше могли какого-нибудь наркомана до приговора вести по пять лет. Если с человеком не работают в течение месяца, мы информируем все заинтересованные службы. Так или иначе, в лимиты по количеству арестантов мы начали входить года с 2013-14.

- Чем отличается сиделец 1999 года от сидельца 2016 года?

- Люди-то наши российские по характеру, в целом, всегда одинаковые. Как тут объективно сказать? По жителю Иркутской области изменение видно – арестанты стали более интеллигентные. А несовершеннолетние, пацаны, стали более рафинированными, домашними. Даже детдомовские – они как будто добрее предшественников. А когда приезжают молодые люди из Забайкалья, вырисовывается другая ситуация — там ребятишки на бой настроенные. Кругом видят врагов.

- У них же АУЕ…

- Да, у них культ АУЕ (арестантский уклад един, - прим. ред.), это очень сильно прослеживается. Поэтому, когда они приезжают отбывать наказание в Ангарскую воспитательную колонию, первоначально прибывают в Иркутский СИЗО. С ними работают психологи, мы некоторое время смотрим, как они себя ведут. Плотно работаем с иркутским молодежным фондом правозащиты «Ювента» под руководством Марианны Николаевны Садовниковой, Уполномоченной по правам ребенка в Иркутской области Светланой Семеновой. Они давно опекают ангарскую колонию, мы на почве волнений и беспорядков, которые там происходили, с ними познакомились.
Хорошо, если пацана освободят и он выйдет отсюда без реального срока. Но у большинства за плечами уже есть условные судимости, а часть и вовсе проходит по особо тяжким статьям. Здесь нужно готовить подростка к тому, что в Ангарске он не попадет в окружение врагов, а встретит нормальных сотрудников, педагогов, которые помогут.

- Молодежь из Забайкалья пытается навязать у нас свои порядки?

- Конечно, пытается. Я ездил в Читу этим летом в командировку, чтобы посмотреть их изолятор. Читинский изолятор – это наш, но лет 10 назад. Обстановка там тяжелая. Чита как город неплохое место, и народ там нормальный. А вокруг Читы все довольно трудно: бедность и безработица. Пустоту заполняет криминал. И сидят люди в основном с районов, а не из Читы. В ангарской воспитательной колонии большинство – забайкальцы. Они вырастают в жесткой среде, по криминальному духу они повыше иркутян, с ними очень тяжело разговаривать. Приходится долго расспрашиваешь их про папу-маму, бабушку-дедушку, чтобы у них в голове что-то начало работать и они поняли, что из тюрьмы можно вернуться не в криминал, а к родным.

- От чего зависит, вернется человек в тюрьму или начнет нормальную жизнь?

- Это зависит от того, сохранил ли он нормальные связи с внешним миром. Месяц назад у нас освободились трое. Все имеют рабочие профессии. Сегодня они сидят без работы и не особо-то ее ищут. Думаю, скоро мы снова увидимся.

- В интернете пишут, что здесь много насилия со стороны администрации. Поэтому не совсем ясно, зачем сюда возвращаться.

- Пишут, действительно, эмоций много, только фактов нет. Когда судили Братское ОПС, вышел фильм «Иркутское СИЗО — территория пыток». Вы же это имеете в виду? После публикации сюда выезжало, кажется, четыре комиссии, в том числе Генпрокуратура, Следственный комитет, люди работали добросовестно. Фильм разбирался на уровне Александра Бастрыкина. Наши представители летали в Волгоград, докладывали по каждому кадру — откуда что взялось. Параллельно вышла передача Караулова на ту же тему. А на самом деле история случилась такая. Здесь сидела банда Старого Ашота — Ашота Данеляна. Дело шло к суду. Тогда же случился пронос ручки с вмонтированной видеокамерой, которая и засняла, как один из подельников Данеляна изображал спектакль с ухмылкой на лице, где его якобы пытают. Изначально фильм был их темой, даниляновские его и проспонсировали. А братские пошли на телевидение — у них больше финансовых возможностей. Братские попросили данеляновских, чтобы они не выбрасывали фильм в сеть до момента, когда дело не дойдет до приговора. Предложили, чтобы фильм побыл у них какое-то время. Те согласились. Но данеляновских уже даже осудили, а кино так и не показали — братские авторов просто кинули. Кино выпустили, когда подошло время осуждать Братское ОПС, вердикт выносил суд присяжных. Этот фильм распространяли на дисках по почтовым ящикам горожан, рассылали по организациям. К расследованию подключались органы госбезопасности, но факты не подтвердились.

- И люди возвращаются в СИЗО...

- Есть те, кто осознанно живут в карцерах, спецблоках, где максимально ограничено движение и есть круглосуточный контроль. Они изолированы от других заключенных, чтобы не влиять на них, даже к адвокатам ходят так, чтобы ни с кем не пересекаться. Таких идейных борцов за воровскую жизнь в любой момент времени в СИЗО сидит десятка полтора. Их нужно безостановочно контролировать. Один умный генерал говорил, что тюрьма – как красивая женщина, если не будешь за ней ухаживать – уведут.

- А если тюрьма не уходит из арестанта, то арестант может уйти из тюрьмы. Расскажите про побеги.

- На памяти несколько случаев. Ветераны рассказывали, как один раз арестант попытался бежать через основной забор – он тогда еще был ниже раза в два. В тюрьме иметь часы арестантам запрещено, беглец не знал, сколько точно времени и не рассчитал, что у охраны только что была пересменка. И получилось, что сотрудники закончили работу, пошли домой голодные, уставшие, и как выдвинулись за периметр и пошли вдоль ограждения, прямо на их головы с высоты стены упал арестант. Они ему на месте объяснили, что убегать нельзя, и вернули обратно.

Арестанты, в основном, сидят в камерах от 4 человек.

Большой побег был, когда 18 человек ушло через крышу весной 1992 года. Они потихоньку проделали дыру в потолке. Заделывали ее бумагой и замазывали зубной пастой. Сидело много людей, сотрудники не обращали внимание на потолок, когда проверяли камеру. Арестанты так и ушли через дыру в потолке из камеры, затем – по крышам и на улицу Баррикад. С вышки побег заметили, но стрелять не смогли, чтобы не попасть в гражданских. Двое далеко не ушли — травмировались при падении, а 16 человек искала вся Сибирь. Поймали, конечно. Потом укрепили тюрьму. Интересно, что в то же самое время готовился точно такой же побег из СИЗО Красноярска.
И случай был уже в мою бытность. Осужденный скрылся незадолго до Нового года. Мороз был под 30 градусов. Арестант загружал мусор в прицеп, забрался туда, прождал несколько часов, когда машина двинется, и выпрыгнул на Александровском тракте. Сначала пошел к брату, потом бродил по Иркутску где-то месяц. Ему просто несказанно везло – за этот месяц милиция задерживала его два раза и оба раза отпускала – он был без документов и представлялся разными именами.

В 1992 году из СИЗО по крыше сбежали 18 человек. С тех пор охране тюрьмы уделяют гораздо больше внимания.

Его задержали через два года в Ставропольском крае во время операции антитеррор. Он сам сдался. Какими-то правдами-неправдами оказался там и попал в рабство к местным кавказцам. Работал в кошаре, ухаживал за баранами. И когда увидел, что силовики зачищали район, замахал им руками, чтобы его быстрее обнаружили. Рассказал, что сбежал из иркутского СИЗО. Вернули его домой, три года сверху дали. Редко можно видеть такую радость на лице арестанта, когда он возвращается в СИЗО.

- А подкопом не уходили?

- При мне было попыток пять, но здесь это бесполезно – высокая сыпучесть и грунтовые воды близко.

ИА «ИркСиб».