Идя на встречу с первым заместителем генерального директора СХПК «Усольский свинокомплекс», депутатом Законодательного собрания II созыва Павлом Сумароковым, мы хотели поговорить о создании анонсированного ранее губернатором области вертикально-интегрированного Агрообъединения сельхозтоваропроизводителей. Это огромное сельскохозяйственное предприятие полного цикла, которое должно заняться всем – от выращивания кормовой базы до поставки уже готовой продукции на прилавки магазинов региона. Но разговор вышел о другом. В итоге мы попытались разобраться, куда идет сельское хозяйство Иркутской области и идет ли оно вообще куда-нибудь. А с кем еще об этом разговаривать, если не с руководителем сильнейшей сельхозорганизации?
- Павел Ильич, сейчас заговорили о создании агрохолдинга. Нам хотелось бы узнать ваше мнение как эксперта в области управления сельхозпредприятием, насколько целесообразно организовывать такое производство на нашей территории.
- К сожалению, я не обладаю достоверными данными. Никакой официальной информации на этот счет до сих пор не было: сказано все было лишь общими словами, что будут создавать. А кто будет? Покажите нам этого инвестора. Три года назад Толоконскому докладывали о строительстве свинокомплекса в Боханском районе. Была очень красочная презентация. На бумаге все было красиво. Где этот свинокомплекс? К строительству до сих пор не приступили. Но мне трудно обвинять в этом организаторов. Потом, при создании сельхозпредприятия любого размера возникает проблема с землей – мало найти подходящий участок, его еще нужно выкупить. Затем – строительство, запуск. Все это требует колоссальных вложений. Причем эти вложения будут долгосрочными. Речь идет о десятках лет непрерывного вложения. Я не знаю крупных инвесторов, готовых к таким рискам. Мы ведь даже на полгода вперед не можем спрогнозировать, что нас ждет. Теперь смотрите, в наших условиях крупное сельхозпредприятие будет окупаться, как я уже сказал, не менее 10 лет. Но сегодня есть куда более доходные отрасли с куда более близким возвратом инвестиций – через три-пять лет. И пока эта тема – быстрого возврата – есть, предприимчивые люди будут вкладываться в эти отрасли, но никак не в сельское хозяйство.
- Только в «долгих деньгах» дело?
- Еще и в неопределенности. Вдруг завтра государство откроет китайскую границу для продовольствия? Поднебесная тут же завалит свининой всю страну. И конец всему нашему предприятию. У бизнеса нет понимания, что ему гарантируют одинаковые условия игры на протяжении длительного времени. Если бы нам сказали: «Таможенная политика в ближайшие 10 лет не изменится, пошлины на продовольствие останутся на прежнем уровне», все было бы иначе. У нас возникло бы четкое понимание, как мы можем распоряжаться собственными ресурсами, какие программы и проекты запускать. Но ведь у нас этого не происходит. Нет возможности долгосрочного прогнозирования.
- Но на вашем предприятии тем не менее все благополучно.
- Мы долго к этому шли. Сколько дров за это время наломали, сколько ошибок совершили. Но здесь тоже есть нюансы. Наше предприятие в свое время целиком и полностью создало государство. И именно государство внесло огромный вклад в наше становление в дальнейшем. Вот Александр Александрович Ежевский. Герой социалистического труда, бывший министр сельхозмашиностроения. Он 18 лет отработал министром. Кстати, первый выпускник факультета механизации иркутского сельхозинститута. Ему в этом году исполнилось 99 лет. И он в настоящее время советник министра сельского хозяйства России. На прошлой неделе двое наших сотрудников вернулись из Франции – там проходила международная сельскохозяйственная выставка. Встретили там Сан Саныча. Невозможно не восхищаться этим человеком - он в 99 лет интересуется развитием сельского хозяйства, машиностроением, ездит по всем выставкам. Еще при Хрущеве Ежевский поехал в Италию и заключил контракт на строительство 28 свинокомплексов по всему Советскому Союзу. Именно он был инициатором и стоял у истоков строительства промышленного свиноводства СССР. Вот у кого нужно спрашивать, по какому пути следует идти сельскому хозяйству, как ему развиваться. Потом, огромное спасибо руководству области – губернатор Ножиков очень многое для нас сделал. Он прекрасно понимал всю важность развития в Приангарье сельского хозяйства. И именно поэтому его первым замом был аграрий. Как раз при Ножикове наша отрасль рванула вперед. Он собрал руководителей сельхозпредприятий и спросил: «Вы хотите топтаться на месте или развиваться? Если развиваться, то вам необходимо учиться. Езжайте в Европу».
- Сейчас областное правительство такой политики не придерживается?
- Нет. Например, мы не знаем, как выращивать индюшку. Почему бы региональному министерству не найти заинтересованных лиц, не отвезти в Омскую область, в Пермский край, где за один год мой товарищ Тимур Отария построил индюшачью ферму и вышел на производство 10 000 тонн индюшатины в год? Почему не отправить фермеров в те регионы страны, где с одной фуражной коровы доят девять тысяч литров молока, а не четыре, как у нас? Я иногда задаюсь вопросом, зачем у нас в каждом районе существует сельхозуправление? Вы подскажете, как свиноматку осеменять? Как кормить? Ваша функция, кроме сбора статистики, в чем? Я им периодически пишу отчеты, что цена на продукцию не изменилась или возросла. Другие предприятия пишут, что цена на продукцию не изменилась или возросла. Чтобы эти данные от аграриев собирать, у них в каждом районе в штате по три или четыре человека. Какой вклад в увеличении объемов производства все эти люди вносят? Функция регионального министерства сельского хозяйства на сегодняшний день сводится к распределению бюджетных денег. А оно должно координировать и направлять фермеров в нужное русло.
- Тем не менее на сельское хозяйство выделяются деньги.
- Здесь тоже палка о двух концах. С одной стороны, за последние два года в области пришли к пониманию, что на селе необходимо строить детские сады. Это поможет сократить отток людей из деревни. Но одними детскими садами проблема совершенно не решается. Сейчас на селе все значительно хуже, чем 50 лет назад. Тогда государство делало вливания в дороги, жилье, дома культуры. Вы помните, наверное, старые советские фильмы. Все крестьяне на гармошках играют, танцуют, строят что-то. И ведь так и было на самом деле. Сейчас этого нет. Сейчас, чтобы выкупать ребенка, нужно набрать где-то воды, принести ее в дом, вскипятить, вымыть ребенка, вылить воду на улицу. А еще у тебя туалет на другом конце участка. Все составные этого деревенского быта друг за дружку цепляются, людям просто некомфортно жить. Если не создавать нормальных условий, если не вкладываться в инфраструктуру – дороги, воду, канализацию, теплосети, то любые программы по развитию села и сельского хозяйства в нем – это утопия.
- По-вашему, и господдержка фермеров не решает проблему?
- Отчасти решает. Но сейчас нередко деньги даются под какие-то заоблачные проекты и непонятно кому. Надо пересмотреть программу субсидирования сельхозпроизводства. Сейчас мы в Заксобрании пытаемся провести проект, чтобы датировать фермеров из расчета произведенной и реализованной продукции. Из опыта работы последних лет могу привести примеры, что существующие программы поддержки, которую давали некоторым лицам и предприятиям, были холостыми выстрелами. Условно бюджетные деньги получает человек только за то, что приготовил прекрасную презентацию проекта по разведению страусов. Через год у него спрашивают, где же страусы? А их нет – в Сибири, оказывается, холодно, не прижились. Нет страусов, нет денег, нет виноватых. Мы предлагаем перед выделением средств заранее просчитывать эффективность вложенных средств. И финансировать проекты поэтапно, а затем датировать не только ту продукцию, которая произведена, но и ту, что реализована. Это ключевой момент. Потому что проданный товар – это товар, который облагается налогом. Следовательно, в казну возвращаются деньги. Еще пример. Каждый работник «Усольского свинокомплекса» в 2014 году заплатил 363 тысячи рублей налогов, а все предприятие – 360 миллионов. Мы абсолютно прозрачное и чистое в плане налогообложения предприятие. Среди наших коллег никто столько не платит. И в том же 2014 году «Усольский свинокомплекс» получил областную поддержку в размере 345 тысяч рублей. Это меньше, чем один наш сотрудник отдал государству налогов. Зато область вкачивает деньги в те отрасли, где отмечается перепроизводство.
- Но вы крупное и стабильное предприятие. У вас есть резерв. А как выживать мелкому сельскому хозяйству?
- Кооперацией. Только так. Как живут европейские фермеры? Они создают совместное предприятие – кооператив, который занимается условно переработкой молока и мяса. Каждый из них в установленные сроки поставляет свою продукцию. На этом совместном предприятии есть управляющий, который принимает продукцию по заранее оговоренной цене, может быть даже занимается реализацией. Но это предприятие принадлежит группе фермеров. Конкретный пример. Два десятка фермеров скинулись и создали маточник, убойный цех и цех переработки. Каждый фермер про графику берет из маточника определенное количество поросят на откорм. Затем, когда животное выросло, его отдают в убойный цех и в цех переработки. Все – это полный цикл, все в плюсе. У нас другая история. Захотел тулунский фермер отправить зерно в Монголию. Но у него нет подъездных путей, нет механизмов, которые загрузят зерно в вагоны. Он обращается к железнодорожникам: «Загрузите зерно в вагон». Ему отвечают: «Без проблем, загрузим, только 1000 рублей с каждой тонны заплати». Когда кооперация будет по отдельным ключевым отраслям – в кормопроизводстве, в хранении зерна, переработке – тогда продукция отдельно взятого фермера станет рентабельной.
- Люди у нас тяжело организуются в структуры. Каждый ведь сам все умеет и все знает.
- Поэтому министерство сельского хозяйства должно вести постоянную просветительскую работу. Наши фермеры просто не знают, что можно жить по-другому. Им в наследство досталось хозяйство – коровы, утки, кролики. Фермеры с детства с ними возятся. И все идет по накатанной, ничего не меняется. Да, они заменили соху на плуг, но что в корне стало другим? Ничего. Эффективность труда осталась практически на том же уровне. Необходимо внедрять технологии, использовать передовой опыт успешных хозяйств, нужно непрестанно учиться. Все это требует затрат. И чтобы затраты покрыть, необходимо объединяться. Другого пути просто нет.
- Что нужно для того, чтобы сельское хозяйство Иркутской области совершило еще один рывок, как при Юрии Ножикове?
- Нужна личная заинтересованность первого лица субъекта. Я месяц не ездил по Байкальскому тракту в Листвянку, а тут поехал и не узнал дорогу. Десятки грузовиков туда-сюда снуют, толпы рабочих что-то роют, что-то закапывают, работа кипит. От проекта до начала масштабной реализации – кратчайшие сроки. Почему? Потому что есть заинтересованность. Знаете, есть много примеров в России. Пожалуй, самые лучшие из них – это Белгородчина, Липецк, Воронеж, Орловщина. Там под эгидой губернаторов сельское хозяйство развивается. Почему на «Зеленой неделе» в Берлине собираются не только производители сельхозпродукции со всего мира, но и руководители стран, субъектов, даже с территории РФ губернаторы вместе с председателями законодательных собраний? Они приезжают смотреть, как развивается Европа. И они нацеливают своих подчиненных на развитие земли у себя. И вот, например, директора совхозов представляют Краснодарский край. Там кубанский хор, всех угощают борщом, наливают, у них прекрасный павильон. И губернатор Ткачев вместе с ними. Это называется лоббирование интересов сельского хозяйства Краснодарского края. А у нас здесь, видимо, в понимании местной власти исключительно сырьевая территория, богатая природными залежами. Есть простой для осознания тезис -- сельское хозяйство не дает больших доходов по отношению к инвестиционно-привлекательным алюминию, энергетике, нефти… И в этом ключевая проблема нашего сельского хозяйства.
Фото с сайта ushpk.ru
