Возвращаясь сегодня к теме возможного сноса и перемещения мемориала жертвам политических репрессий в Пивоварихе из-за строительства новой взлетной полосы, мы не смогли для себя решить, что сказать. Пусть это сделают люди, считающие перенос необходимым, а также те, кто участвовал в раскопках и кто знает о захоронении больше, чем любой из нас.
Сергей Ерощенко, губернатор Иркутской области, для редакции "Восточно-Сибирской правды":
- Поймите, я очень трепетно отношусь к теме жертв политических репрессий. В списке захороненных под Пивоварихой значится фамилия моего деда. Правда, ещё не факт, что он захоронен именно там. Так что для меня это личная тема, и я очень серьёзно занимался ею с 16 лет, когда обсуждать такие вещи было небезопасно. Тем не менее дело своего деда я получил ещё нередактированным. Так вот, мест, где людей расстреливали, было много. Если уж говорить о памяти, то нужно делать так, чтобы люди имели возможность почтить память предков в цивилизованных, хороших местах, куда легко можно добраться. Нам предстоит найти решение, которое устроит всех. Могу сказать одно – не может быть коммерческого подхода к решению проблемы мемориала, потому что нельзя строить коммерцию на таких вещах.
Александр Александров, лидер общественного движения «Мемориал-Сибирь»:
– Я считаю, что нужно переносить аэропорт за пределы города. Как можно строить полосу на стольких трупах? Сегодня официальный статус мемориала – памятник культуры регионального значения и официального кладбища. И чтобы что-то сделать с захоронениями, необходимо для начала лишить их всех регалий. А это под силу только министерству культуры.
24 февраля администрация поселка Пивовариха устраивает слушания по поводу строительства взлетно-посадочной полосы Иркутского аэропорта. Мы обязательно приедем туда и выступим. Далее мобилизуем все силы и, если надо будет, начнем пикетировать.
Жертвой политических репрессий в Иркутске мог стать мой дед. Я лично обнаружил место массовых захоронений еще в 70-х годах и участвовал в официальном обозначении границ кладбища. Мы организовали сообщество в 1988 году, чтобы трагические страницы истории России не были забыты.
Евгений Инешин, кандидат исторических наук, научный сотрудник лаборатории археологии, палеоэкологии и систем жизнедеятельности народов Северной Азии НИ ИрГТУ.
- Я занимался поиском мест массовых захоронений жертв репрессий от общества «Мемориал». Мне пришлось участвовал в следственных работах по определению времени и причин смерти, возраста жертв, захороненных во рвах возле Пивоварихи, которые проводила областная прокуратура. Силами одних общественников справиться с такого рода задачей было невозможно. Очень помогла власть - выделяла солдат внутренних войск для раскопок, необходимые инструменты и экспертизы. У КГБ была возможность опрашивать свидетелей, использовать данные аэрофотосъемок местности, собранные до строительства аэропорта. И эти данные легли в основы поиска места захоронения. Никакой архивной информации, указывавшей на дислокацию мест захоронения, не сохранилось. Работа по вскрытию рвов с останками жертв велась в темпе и была проведена в значительном объёме. Но приближение зимы не позволило довести исследования до конца. Нам так и не удалось идентифицировать останки людей, которые покоятся на кладбище мемориала, установить их имена.
Условно мы определили количество захороненных в Пивоварихинских ямах около 5000, хотя предположительно их там должно быть около 10 000. Всего же на территории окрестностей Иркутска, кроме Пивоварихи, было четыре места захоронений жертв политических репрессий – около деревни Большая Разводная, возле Александровского централа, на старосолдатском кладбище в предместье Радищево и в каменоломнях в Рабочем. Общее количество погибших – немногим более 30 000.
В моей семье был расстрелян дед и сестра бабушки, а сама бабушка два месяца находилась под следствием. По некоторым косвенным данным, мой дед захоронен как раз на кладбище жертв политических репрессий в Пивоварихе, так как здесь проводили погребение в осенне-зимний период 1938-1939 годов. Поэтому, с эмоциональной точки зрения, я понимаю людей, чьи родственники могут находиться здесь, когда они пытаются установить индивидуальные поминальные знаки с именами погибших родственников. На самодельной стене скорби уже не осталось мест для мемориальных досок с именами погибших. И теоретически было бы хорошо, если бы можно было перенести кладбище, и каждому погребенному установить индивидуальный памятник.
Но идентифицировать останки погребенных по ДНК не представляется практически выполнимой задачей. Нельзя так же забывать, что эти ямы и рвы все-таки «общее» место общей судьбы разных людей. Как правильно поется в песне Владимира Высоцкого: «Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты». Кроме того, многих из списка репрессированных там может не оказаться, а родственникам очень важно иметь место, куда они могут прийти и помянуть своих родных.
При переносе кладбища из-за полосы аэропорт исходит из своей логики – ему необходимо расширяться, есть желание принимать более крупные современные воздушные суда. Но нахождение аэропорта в черте города – это фактор постоянного риска, фактор постоянного дискомфорта для живущих поблизости.
Я считаю, что аэропорт нужно переносить за пределы города, чтобы он не мешал его развитию и не создавал угроз безопасности. Кроме того, жители Пивоварихи тоже не в восторге от такой близости. Да и на мемориале мы сейчас не можем построить часовню, как это принято на местах массовых захоронений, потому что в районе аэропорта нельзя строить высокие здания.
С 22 января 2015 года кладбище жертв массовых репрессий относится к объектам истории и культуры. Перенос таких объектов запрещён законом РФ № 73 ФЗ. Вопрос этот может быть решён на уровне министерства культуры РФ, а это дело очень сложное, долгое и затратное. С этической точки зрения просто кощунственно пытаться в угоду чих-то интересов застраивать исторические места. Никто же не пытается в Бабьем Яру в Киеве строить жильё и развлекательные комплексы. И никто не скажет перенести могилы героев Бородинского сражения, если кому-то вдруг захотелось построить на поле брани коттеджи. А памятников жертвам политических репрессий в бывшем СССР всего три – под Минском, в Москве и в Пивоварихе. Пусть это историческое место остается так, как есть, а проблему аэропорта мы попытаемся решить с учетом перспективы его развития на многие годы вперёд и с учетом безопасности населения города. Мы должны помнить о тех пяти авиакатастрофах, которые произошли в Иркутске.
Алексей Петров, доцент кафедры современной отечественной истории ИГУ:
Перенос памятников - это очень трудное дело, особенно когда затрагивается память людей тысяч незаконно убиенных. Полвека они лежали в земле и никто не знал о том, что они там были. Тогда, в советское время, общество тоже поделилось на тех, кто за сталинскую власть, и тех, кто против. И вот спустя четверть века после торжественного перезахоронения память людей может стать причиной деления общества. Иркутск - город, который плохо чтит память своих предков: это мы видим по состоянию почти всех нынешних кладбищ, а об исторических я и вообще не говорю. На Иерусалимском кладбище десятилетиями устраивали танцы и пляски, и власть этому только способствовала. Теперь вновь поднята тема, связанная с памятью. Я бы не трогал на самом деле память людей. Тем более что еще живы дети и внуки тех, кто там лежит.
Николай Ерастов, почетный работник прокуратуры, полковник юстиции:
-- Мое мнение, что не надо трогать. Во-первых, если переносить захоронение, то у меня возникает вопрос: куда? Там же останки многих тысяч тел. Если каждого в гробу перезахоранивать --- это столько времени понадобится. Я не думаю, что они экскаватором останки грузить будут в грузовики и перевозить. Это не дело. Люди и так испытали невыносимые страдания. Ну хоть кости не трогайте. Кроме того, я уже говорил, что там 7 – 8 слоев с человеческими останками и на последних уровнях от тел осталась только жидкая биологическая масса. Во-вторых, если не переносить и закатать, извините, это будет не по человечески и кощунственно. И какой командир экипажа решится везти свой самолет по такой полосе? Аура у нашего аэропорта очень плохая. Я работал при расследовании практически всех авиакатастроф в Иркутске. Это и падение самолетов в Мамонах, и в Бурдаковке, и когда врезался аэробус в гаражи, и когда упал Ил-76. После всех авиакатастроф власти говорили о переносе аэропорта за черту города. Это что, надо еще одну авиакатастрофу, чтобы чиновники точно убедились, что аэропорту в черте города Иркутска не место?
Александр Кузнецов, глава Ушаковского муниципального образования:
-- Конечно, я против того, чтобы беспокоить память погребенных. Если необходимость построить взлетную полосу на месте сегодняшнего мемориала настолько важна, что без нее не обойтись, то переносить комплекс необходимо со всеми необходимыми почестями к памяти погибших. И речь идет не только о моральной составляющей.
Сегодня мемориал находится в плачевном состоянии – денег на его содержание никто не выделяет, несмотря на то что мы неоднократно обращались в правительство за поддержкой. Приводим территорию в порядок, насколько можем – используем силы волонтеров, казаков, неравнодушных местных жителей. Я еще раз подчеркиваю – если область решится перенести мемориал, то это должно быть сделано по-человечески.
Я убежден, что память захороненных жертв государственного террора должна охраняться государством, этот террор в свое время вершившим. Это дань уважения к невинно убиенным.
К сожалению, мы не можем влиять на решения, принимаемые областью, но если строительство полосы на этом месте – теперь только дело времени, то я настаиваю на том, чтобы сделать хороший, ухоженный мемориал. Чтобы люди могли прийти к нему и почтить память увековеченных в нем родственников. И чтобы не было стыдно за его состояние.
